Правнуки Сварога

30. Издревле человек находил, что есть вредные и полезные по­ступки. Есть годные и негодные места для жизни. Есть вредная и по­лезная пища. Есть человеческие отношения, ведущие к конфликтам или к миру.

Способность отличить полезное от вредного, дурное от хорошего заложена во всех живых существах на уровне инстинкта. Так произош­ло в процессе развития видов. Кто не приобретал такой способности - вымирал. Естественно, что инстинкт обладает пределом совершен­ства. Потому мышь съедает отраву и подыхает, а кот безмерно ест вкусную пищу и не может волочить ноги от ожирения.

Первобытный человек так же обладал должным инстинктом разли­чения вредного и полезного, добра и зла в своем понимании. Этот инстинкт так же был ограничен и так же всякий раз давал сбой, когда перед человеком обнаруживались новые задачи, вызванные его раз­витием.

31. Прорыв человека из дикости в культуру состоял не сколько в создании орудий производства, сколько в создании искусства, эти­ческих и эстетических представлений, которые радовали и разрешали социальные вопросы.

Нам кажется, что первобытные люди, были примитивны. Оно жили по законам стаи, владели камнями, деревом и шкурами. Они ловили рыбу, охотились, возделывали землю, строили жилища, отдавались любви, пугались молнии. Только ли в этом состоял мир их бытия? Если согласимся, то ошибемся. В самом начале сознательного бытия чело­века перед ним сразу встали этические задачи. Всякое новое действие, всякая новая ситуация, в которой человек не приспосабливался ин­стинктом, заставляла его думать, искать и формулировать верное ре­шение в виде истины, имеющей этическое и религиозное значение.

32. Величайшей революцией древности было не только открытие добычи огня, но и открытие возможности передачи этического опыта через слово, через легенду, миф. Так зафиксированный опыт позволял однозначно сказать - что допустимо, а что недопустимо в поступках? Какие дела гибельны, а какие жизненны? Что сохраняет целостность племени, а что его разрушает?

Насколько известно, в древности человечество справилось с этой задачей. В пещерах, где жили древние люди мы не находим совершен­ных орудий убийства, но находим совершенную живопись. Сделанные в прошлом веке исследования племен, живших первобытной культу­рой, показали очень высокий уровень их нравственности, (смотри Э. Тейлор “Первобытная культура“).

Ряд исследователей считает, что эта нравственность аборигенов определяется боязнью магической атаки со стороны исследователя. В действительности, эта нравственность обнаруживалась в первобытных культурах повсеместно, независимо от уровня понимания аборигена­ми колдовства. Она вытекает из требования выживания племени. Тот, кто создавал иные этические концепции - вымер за долгую эпоху пер­вобытности. В основе первобытной культуры оказались отношения честного партнерства и доверия, а не господства и несправедливого обмена.

33. Этический опыт древности фиксировался в легендах, в мифах творения мира. Эти мифы и легенды справедливо считались величай­шим богатством племени. Из них следовало, как вести себя в различ­ных жизненных ситуациях. Они охранялись от воровства и фальсифи­кации.

Для аборигенов, значимость содержания мифов определялась зна­чимостью богов и хранителей мифов - жрецов. Древние умели и зна­ли как хранить свою память и свой жизненный опыт. Столетиями они шлифовали этот опыт и делали его безошибочным. Но, в конечном итоге, этот опыт не смог противостоять соблазну обогащения и ока­зался бессильным в условиях быстрых социальных изменений.

34. С открытием железной руды и появлением навыка выплавления железа, появилась вооруженная власть, которая стала открыто при­сваивать чужое добро. Она попрала древние этические нормы и оттес­нила власть духовную. С этого момента началась борьба между духов­ным и стяжательским путями жизни человека и общества. Началась борьба, которая продолжается по сей день, и которая будет вечной. Если стяжательство побеждает духовное начало, оно губит само себя. Это ждет современную цивилизацию. Если духовность берет верх над стяжательством, то возникает первобытная простота жизни, но ее вновь силой и развратом побеждает стяжательство. Так Мир периодически входит в дарна и выходит из него.

35. Если наше время таково, что в сознание людей победило стя­жательство, то благородно вернуть мир к равновесию. По своей сути, эта попытка может быть проведена теми же средствами, что и тысячу лет назад. Люди нуждаются в духовной опоре. Им нужна идея, миф который они в состоянии принять.

Сам по себе миф не есть фантазия человека. Миф отражает истину в ее историческом развитии. Всякий миф когда-то двигал массы лю­дей. Если миф кажется нелепым, то это лишь потому, что забыта или извращена история.

Есть древние и есть современные мифы. Они различаются тем, что одни кажутся старой сказкой, фантазией и им не верят, а другие вос­принимаются как грозная реальность, не верить в которую кажется невозможным. Но, если присмотреться внимательнее, то станет яс­ным, что все мифы одинаково живы и различаются лишь большей или меньшей своей активностью. По степени активности мифы различаются очень значительно. Достаточно сравнить, например миф о Прометее, миф о советской угрозе, миф о надвигающемся конце Света, миф о свободе в демократическом обществе и другие.

Мы должны оттолкнуться от древнего мифа и перейти к современ­ности. Нам нужен древний миф потому, что современные мифы не кра­сивы и поэтому не содержат искомого потенциала.

С другой стороны, мы чувствуем себя продолжателями первых от­крывателей этических истин эпохи каменного века, когда человече­ство стояло перед своим первым рывком в культуру. Сходство обус­ловлено тем, что современная цивилизация не содержит идеи своего спасения. Ее надо снова находить. Идеи, типа призыва ко всеобщему покаянию перед грядущим апокалипсисом или сплочения перед угро­зой мусульманизации белой расы, не дадут никакого разрешения кон­фликта между цивилизацией, природой человека и Матерью-Землей. Спасительная идея может быть получена только оттуда, откуда ее по­лучали далекие предки - из Природы.

36. Поиск этой идеи тесно переплетается с понятиями добра и зла. В славянской мифологии, мир разделился на доброе и злое начало. Но так было не всегда. Зло и добро - абстрагированные истины, кото­рые стали доступны человеку не сразу, и до сих пор не доступны во всей своей полноте. Что есть добро и зло?

оситель зла всегда заявляет, что эти понятия нельзя разделить и осмыслить. Корыстный индивид имеет лишь самый простой и очевид­ный ответ. Когда ему хорошо - это добро. Плохо - это зло. Тут добро не отделяется от понятия личной выгоды. Если мы будем последова­тельны, то обязаны признать, что именно эта точка зрения молчаливо разделяется современной цивилизацией, является ее точкой опоры и явится источником ее смерти.

Понять - что есть добро и зло невозможно вне уяснения духовной сущности Природы и человеческой истории. Добро и зло объективны и определяются не нашими желаниями, а бытием мира. Очевидно, с добром и злом связано понятие справедливости. Если есть объектив­ное добро, то, значит и есть объективная, высшая справедливость, объективная правота и неправда. Если это так, то в мире где-то обязано храниться знание или вывод о том, что же есть высшее добро и справедливость. Это высшее добро и справедливость обязаны быть в согласии с бытием Природы. Обратимся к древнему знанию.

37. Славянская мифология учит нас, что рождение Мира началось со случайного разделения самоцельного и самосущего божества, на две составляющие. Более сильную, склонную к созиданию и гармо­нии, и более слабую, склонную не только к созиданию, но и к разруше­нию, и конфликту. Вместе они стали созидать Мир, на основе того, что уже существовало, как нечто третье - как Мировая Воля, которая еще не была привнесена в материальный план. Боги создали материю, (согласно Ригведе, приготовили ее из великана Пуруши) и наполнили Мировой Волей, которой обладали сами, и которая с появлением ма­териального мира, проявляется в его законах и в его жизни.

Это живое творение первотворцов получило имя Природа. Таким образом, Природа - это материальный мир, скрепленный волей бо­гов. Этот мир живой, в нем действуют физические и этические законы.

38. В мифе, Мировая Воля является нам утицей над волнами Миро­вого Океана. (Она же добрая богиня матриархата, не случайно такие слова как воля и власть - женского рода). Утица ищет опоры, чтобы отложить яйца, из которых потом сотворится Мир во всем его разно­образии. По южнославянской линии мифа утица ныряет на дно миро­вого океана и добывает ил, из которого боги творят твердь Земли, и это удается с третьей попытки, только после напряжения всех сил бо­гов и самой утицы.

Согласно Калевале, до этого, сам собой распахнулся Воздух. Из него явилась Вода, а из воды - Земля.

По линии другого мифа, сохранившейся у народов Севера, под воду ныряет не утица, а слабейший и младший из богов. Он, добыв ил, пы­тается утаить его часть от старшего, который выглядит как его повели­тель. С этого начинается конфликт и состязание обоих богов в творе­нии. Младший пытается доказать через творение нового свое превос­ходство, а старший все время поправляет и облагораживает его не­удачные произведения. Так, в мире появляется все разнообразие: горы, леса, озера, болота, звери, птицы, люди, которых учит сперва один бог, а потом другой.

Сегодня, мы имеем лишь осколки древнего эпоса, рассказываю­щего о том, как сотворились объекты мироздания, как сотворилась жизнь и сам человек. Мы не знаем масштаб утраты этого знания, но нам известны его основные моменты. То, что сходные легенды при­надлежат как славянам, так и угрофинам, говорит за его древность.

39. Этим легендам о сотворении земли и людей в результате конф­ликта богов, предшествуют легенды о сотворении мира и всеобщем родстве жизни эпохи матриархата. Мир легенд матриархата более ста­тичен. Они говорят, что все живое на Земле рождено богинями - Роженицами, теми женщинами, что матерями стали всех раньше. Они могут иметь различный облик, например, лосих. Роженицы - небес­ные богини, но их дети населяют Землю.

40. Миф о состязании богов в творчестве приходится на время от­крытия и овладения железом. В это время верховным божеством ста­новится кузнец - Сварог. Это отразилось и в особом почитании кузне­цов, и в обращениях к божеству, вроде: “Скуй нам свадьбу крепко-накрепко“, или например в сказке про волка и семерых козлят, когда волк побежал к кузнецу, чтобы тот перековал ему язык, для обмана козлят тонким голосом. Остановимся на этой глубокой сказке, она имеет множество версий.

Что это за кузнец, который благоволит волку? Очевидно, он бог - созидатель огненной природы. Известно, что волк - зверь Перуна. Перун имеет молот и был, так же одним из небесных кузнецов, когда удары грома понимались как удары его кузнечного молота.

Образ козы всегда тяготел к годовому циклу повторяемости жизни. У козы и козлят оказывается другой заступник. Тоже огненной приро­ды, но он не так человекоподобен как кузнец. И это указывает на его архаичность. По одной из версий этой сказки, коза с волком подходят к яме, в которой горит огонь, и коза ищет у этого огня справедливос­ти. Оба прыгают через огонь. Волк падает в огненную яму, лопается, и из него козлята выходят невредимыми. По другой версии козлята не воскресают, хотя волк все равно гибнет. Так судьба мира творится двумя огненными сущностями.

41. Динамичный бог - кузнец внес разрушение в патриархальный быт дома козы. А более архаичный и менее активный бог - просто Огонь, восстановил нарушенное равновесие ее жизни. В этой, ныне детской сказке, отразились чаяния первобытного общества, чувству­ющего исторический рубеж появления социального зла. На этом рубе­же оказывается бог - кузнец, его свободная воля и безразличие к последствиям своих деяний.

42. В рамках древнейшего понимания, боги - творцы соревнуются в творчестве как это делали и первобытные охотники, изображая оле­ней. В более поздних версиях этого мифа, младший из богов оказыва­ется Шайтаном, а старший - превращается в Ахуромазду. Шайтан чувствует себя уязвленным, и становится не сколько творцом, сколько разрушителем сотворенного старшим богом. Возникает конфликт на котором строится учение зороастризма. Старший бог осознается людь­ми уже как единственный добрый творец.

43. Начало перехода от творческого состязания к конфликту богов уже чувствуется в приведенной сказке про волка и семерых козлят. Оно случилось незаметно для человечества, но оно очень существен­но для нас, ибо важно для понятия дарна. Изначально было состязание двух сотворцов, а стало состязание антагонистов, из которых только один истинный творец, а второй мастер помогать в неправедном деле, разрушитель. Человеческий мир имел как бы две фазы бытия. До по­явления божественного антагонизма и после его появления.

44. Очевидно, живые существа рождались и умирали как до этого разделения, так и после. Устранение отжившего свое, имело место на Земле всегда. Жизнь все1да имела обновление. Это означает, что пред­ставление о боге - разрушителе нуждается в уточнении. Стало быть, есть божество разрушения в смысле устранения не способного к даль­нейшему развитию, к жизнедеятельности. И есть божество разрушения, которое препятствует бытию молодой жизни, препятствует есте­ственному бытию Природы. Такое божество является злым и морально неприемлем. Оно ориентировано в сторону насилия над Природой, на сопротивление Мировой Воле к жизни, на разрыв жизненных циклов и преждевременную гибель.

45. Древняя мифология сохранила представления о золотом веке, о времени вечной весны, которая, как мы заключаем, все же не вечна, но по нашим человеческим меркам очень длительна. Надо понимать, что это и была эпоха творческого состязания богов, когда антагониз­ма на мировом уровне не существовало, и люди жили в отношениях доброго партнерства много дольше, чем теперь, не болели, и уходили из земного мира в небесные кущи без страха, с чувством пройденного до конца пути и завершенного дела.

Когда же в Мире появилось злое разрушительное начало, человек стал слабее, жизнь его короче, а погибель души или насильственная смерть, без того больного тела, обычной. Вместе со всем этим, чело­век обрел пороки и страхи. Среди них появился и страх смерти, кото­рый вызван боязнью не сделать, не пережить всего того, что изначаль­но обещано человеку богами по рождению на Земле.

46. Так что мы понимаем зло как насилие над Природой. Зло восхо­дит к божеству разрушения, которое пока, для простоты, мы понимали как единственное. Между этим божеством и Природой мы всегда на­ходим какие-то промежуточные звенья или самостоятельные силы, ко­торые проводят разрушение или транспортируют разрушающее нача­ло. Они исполняют высшую злую волю, далеко не всегда понимая ее конечную цель и свое место в разрушительном замысле. Роль этих сил может выполнять и человек, и политическая сила, и вирус, и некое при­родное явление, вроде озонной дыры. Нам, людям так же может быть не понятна сразу их роль, цели и само их наличие. Но, это не меняет ситуации.

Здесь мы должны отметить, что поскольку такие агенты божества разрушителя действуют в Природе и одновременно принадлежат При­роде, то само по себе это есть конфликт внутри Мировой Воли. Этот конфликт регулярно возбуждается и разрешается. Мы понимаем это только задним числом, анализируя историю человечества.

47. То, что действительно та или иная сила работает в интересах богов разрушителей и подпитывается ими, мы понимаем по двум при­знакам. Во-первых, результат ее действия, в конечном итоге, ведет к гибели людей и вообще жизни. Во-вторых, эта сила относительно бы­стро пресекается какой-то другой силой, либо губит сама себя. Она не может долго существовать из-за своей не жизнеспособной органи­зации, т.е. является химерой.

Пресечение действия сил разрушения мы можем понимать только как действие богов - созидателей жизни, ибо сам человек часто ощущает перед разрушителями полное свое бессилие.

48. И так, божественное добро борется с божественным злом. Если акцентировать свое внимание на борьбе добра и зла, то мы можем прийти к позиции зороастризма, когда говорят, что в мире нет ничего, кроме борьбы добра и зла - сил разрушения и созидания.

Эта позиция колебания весов между двумя крайними положениями кажется нам слишком простой схемой для характеристики сущности мироздания. Она не оставляет места для богинь Рожениц и для бога сотворца, которого в этой схеме человек вынужден превращать в ан­тагониста. Эта позиция толкает человека к тому, чтобы каяться и гре­шить, а потом опять грешить и каяться. Ибо если человек не свят, то значит пребывает во зле, значит грешен!

Один, два раза испытав колебание между этими крайностями, че­ловеческое общество уже не может устоять в равновесии. Сама такая позиция выгодна лишь богам - разрушителям.

49. Вспомним всякого рода учения света, в рамках которых люди стремились быть чистыми и избегать порочного мира, преисполненно­го зла. Таковыми были исмаилиты, альбигойцы, богумилы, манихеи, ныне известное, но отцветшее “Белое братство“ Кривоноговых. Все они кончали одинаково. Все эти братства отрицали мир и Природу как источник зла. Они впадали во зло, деградировали и вымирали. К тако­му результату ведет признание крайностей, заострение внимания лишь на полюсах картины борьбы добра и зла. К этому всегда скатываются все яростные борцы за любую крайнюю идею, неважно злую или доб­рую.

Борьба добра и зла есть, но не всегда именно она определяет бы­тие мира. Мир живет. Разрушители не могут противостоять созида­тельному процессу, творимому Мировой Волей. Это говорит за то, что древнейший бог- созидатель превосходит разрушителя.

50. Но если мироздание не рассматривать как конфликт двух на­чал, можем ли мы тогда говорить, что в мире один Бог - творец, в все остальные духовные сущности ниже его воли?

Если самого гениального человека заставить созидать без диалога со всем остальным миром, то скоро он начнет повторяться и не смо­жет выйди из системы созданных им же образов. Эта система будет совершенна, но замкнута. Иного понимания работы сознания людям не дано.

Ничего подобного мы в Природе не наблюдаем. Если Мироздание рассматривать как результат творческого акта божества, то мы долж­ны признать, что божественный разум работает не как изолированный гений, а как работали бы несколько, много гениев, находясь в творчес­ком взаимодействии. Это имеет отношение как к силам созидания, так и к силам разрушения. Иначе одни быстро взяли бы верх над другими. Таким образом, мы неизбежно должны признать идею множественно­сти богов.

51. Историческое знание позволяет заключить, что во все времена существования Мира между силами разрушения и созидания в сред­нем имел место паритет. Если сегодня мы видим некоторое превос­ходство сил разрушения, действующих через цивилизацию, то завтра ситуация должна измениться. Мы в отчаянии, мы не видим, не знаем как это произойдет, но мы должны верить, что это будет, ибо в этом мудрость жизни.

52. Мы не можем допустить вариант, принятый мировыми религия­ми, что все беды и радости мира определяются только одним или од­ними и теми же богами. Что зло и добро есть просто результат некой игры богов или только одного Бога-Творца. Такое понимание несовме­стимо с нравственным законом, которому боги научили нас и сосед­ние нам народы.

Если единое божество определяет меру добра и зла в мире, то по­лучается, что все высшие нравственные нормы Природы не являются нормами для него самого! Такая беспринципность мгновенно сокру­шила бы Мир. Эта позиция есть камень о который разбивается христи­анство. Из такого положения следует, что Мир не имеет ценности в глазах его творца. При этом, сам творец не произвел ничего больше­го! Не уважая свое высшее творение, сам творец оказывается либо не зрелым, либо признающим свое ничтожество.

53. Это убеждает нас, что в мире нет единого творца добра и зла, и нет группы богов, входящих в одну единственную иерархию. Чтобы уместить нравственный закон в известном нам мире, надо признать, что есть много богов - созидателей и богов - разрушителей, зани­мающих разные уровни. Эти боги, хотя и наследовали цели и задачи богов первотворцов мира, и тварны ими, но они обладают свободой волеизъявления, в которой никому не подотчетны, и потому являются полноценными богами. Само их появление обусловлено, очевидно, тем, что в сотворении мира, первотворцы не могли справиться “голыми ру­ками“. Понадобились созидательные силы иных качеств, более при­ближенные к Мировой Воле и к материи.

54. Естественно, часть этих богов вошла в то единое целое, что мы называем Природой и они стали ответственны за ее стихии и силы. Сами стихии: Земля, Вода, Огонь, Воздух - божества.

Природными богами являются бог белого света Святовит, боже­ства Солнца - Даждьбог, Ярило, Хорс, бог грома и бури - Перун, бог ветров - Похвист, бог дождя - Погода, богиня посевов - Мокошь, хозяйка леса Баба-Яга, и другие. Есть и множество малых богов и духов отдельных мест, таких как лешие и водяные, русалии, боги и богини озер и рек.

Есть божества, которые связанны с живыми существами и челове­ком, таковые Жива, Лада, Леля, Велес. К ним относятся другие боже­ства и духи. Все это высшие существа, созидающие жизнь на Земле и доброжелательные к человеку. Среди них старейшим и наиболее уда­ленным от людей является бог Род. Можно понимать, что он и есть первотворец всего сущего, но это никак не переворачивает картину видения Природы. Он не творец всего до последней травинки, он лишь первый направитесь бытия Мира, податель материи для воплощения Мировой Воли. Каким Миру быть конкретно - решают иные божества, а каковой вырасти травинке - решает дух - русалия, что живет от нее неподалеку.

55. Перечислим богов - разрушителей Мира. К ним относится, в первую очередь, Смерть, которая имеет две ипостаси. Это естествен­ная смерть по необходимости обновления мира и смерть не своевре­менная, именуемая - Погибель. Как Смерть выступают иногда и Баба-Яга, и богиня холода и зимы - Марена. Последняя убивает как холод­ное зимнее начало, но она же может убивать и как мор, как повальная эпидемия.

В первой своей ипостаси Марена не опасная богиня, если есть теп­лый дом и сделаны запасы продовольствия. Надо понимать, что Маре­на - древняя богиня матриархата, забирающая с Земли все, что от­служило свой срок на земле, но принадлежит ей. В этом смысле, Ма­рена забирает, например, и болезни, которые отступают от человека с прекращением слякоти и наступлением холодов. Ведь известно, что холод здоровому телу дает еще большее здоровье. Но, холод имеет и свое божественное воплощение - это Кощей Бессмертный, останав­ливающий движение жизни.

Помимо Смерти, Марены и Кощея есть немало других богов и ду­хов, которые обуславливают человеческие болезни и пороки, и явно оказываются божествами разрушительного характера. Среди таковых и бог Морок - бог ложного видения и тьмы человеческого сознания, к услугам которого нередко обращаются политики.

Все эти божества свободны в своем волеизъявлении, и их действия сдерживают только противостоящие им созидательные силы. Все они, если обладают должной степенью сознания, заигрывают с людьми, чтобы использовать их как проводников своей воли. Результатом их работы является, например, потрясающая бездуховность современ­ной цивилизации, когда значение имеют лишь власть и деньги.

Верховным богом - разрушителем является Чернобог. Он, опять же имеет две ипостаси, как божество, разрушающее здоровый Мир и божество уничтожающее уничтожителей и таким образом, охраняю­щее Мир своей грязной работой.

То, что зло вынуждено уничтожать само себя, есть божественная мудрость, до конца не понятная человеку, но дающая веру в вечность добра и жизни.

То, что божества разрушения имеют две ипостаси, как раз и опре­деляет возможность дарна, когда человек выходит за пределы альтер­нативы зороастризма.

56. Человек имеет право выбора: следовать ли ему за богами сози­дания жизни, или за ее разрушителями? Естественный выбор - сле­довать за созидателями. Но ситуация оказывается сложнее, ибо раз­рушители предлагают такие блага и такие заманчивые возможности, которые хотя и во вред людям, но очаровывают. Людям кажется, что уступка временна, а потом, поправив свои жизненные условия, они вновь ступят на путь, данный богами - созидателями. Обычно, это оказыва­ется иллюзией. Так проститутка выходит на панель, не понимая, что этим она утрачивает свой природный жизненный тонус и теряет спо­собность жить семейной жизнью, даже если ее карьера будет удач­ной.

Язычество как учение существует для того, чтобы указывать чело­веку правильный путь, дать почувствовать правильный жизненный вы­бор. Выбор правилен, когда человек живет для своей земли, своего рода и своих потомков. Сделать правильный выбор можно только на основе своей исконной народной культуры. Потому, язычество есть не только поучительная мифология и обрядовое славление богов. Это еще исполнение их воли, которая осуществляется через жизнедеятель­ность человека.

57. И так, язычник не только славит богов, но и является проводни­ком их воли на Земле. Делает он это через сам процесс своей жизни. Если какой-то эзотерик стремиться пребывать все время “в боге“, то язычник и есть таковой, который не просто пашет, сеет и кует потому, что ему выпить не на что, а потому, что находит в этом свое участие в созидании Мира. Состояние дарна близко ему.

Есть другая категория людей, которая имеет ослабленный жизнен­ный тонус и не желает “пахать, сеять и ковать“, но желает наслаждать­ся благами, которые порой только для них и выдумываются. Эта кате­гория невольно служит богам разрушителям. Они просто хотят животно наслаждаться и их удел бесследное исчезновение. Род таковых в конце концов пресекается. Таких людей плодит наша современная ци­вилизация.

58. Есть еще третья категория людей, они сознательно понимают, что они служат силам разрушения, силам зла. Они обращаются к ним чтобы максимально брать и использовать те блага, которые ими дают­ся. За это они служат им своею жизнью. Это не просто воры, корыст­ные преступники, каковыми могут быть люди предыдущей категории. Они совершают преступления не ради добычи чего-то, что не могут получить иным путем. Они идут на преступление ради него самого, потому, что при этом реализуется их внутренняя сущность. Они покло­няются богам - разрушителям, получая у них силы на свершение зла. Это сознательные носители мирового зла, и, судя по всему, в их руках сегодня находится мировой капитал. Юридически они могут быть ни в чем не повинны. Но, именно их трудами обречена на гибель цивилиза­ция.

59. Наша задача - выйти из потока распада и гибели, и жить в согласии с богами-созидателями. Это и будет жизнью в дарна. Такая возможность остается для человека всегда. При этом, конца Света, мировой катастрофы бояться не надо. Вечность живого мира обусловлена мудростью Рода и великими богами-созидателями жизни на Земле.

60. Стремление к дарна отражено в волшебных русских сказках и в чаяниях народа. Это то состояние, к которому приходит герой после успешного прохождения испытаний и обретения жизненной мудрости. Положительные герои сказок, в конце концов обретают дом, создают семью и живут долго и счастливо. По дарна люди чаще всего живут в деревнях. Упрощенно, жизнь в дарна можно понимать как счастье де­ревенской жизни. В динамике города дарна так же возможно.

Осознанное дарна выражает совершенство языческой веры. Это одновременно мировоззрение и состояние человека, в котором про­тивоположности уравновешены, как в солярном символе - все сторо­ны одинаковы и нет избранного направления. Равновесие в состоянии дарна означает равновесие жизни и смерти, света и тьмы. Это равно­весие, которое наиболее благоприятно для земной жизни, ибо она нуж­дается в постоянном обновлении. Это то наилучшее, что сегодня могут дать для земного мира боги-созидатели.

Мы говорим, что день прекрасен, и если нам предложат выбор между пребыванием в вечной ночи или вечном дне, мы выберем день. Ежели нам еще предложат их чередование, то мы откажемся от вечного дня и выберем чередование, чтобы примерно третью часть суток занимала ночь. Вспомним, что праздник Купалы проводится именно в ночи. Ночь создана для любви. Ночью появляются росы, столь живительные для посевов, опаляемых дневным солнцем. Мир доброй ночи дополняет мир доброго дня.

61. В дарна есть понятия плохо и хорошо, но нет такого плохого, чтобы не вывело к хорошему. В состоянии дарна нет места злу, твори­мому богами-разрушителями, но есть место тьме, и смерти отживше­го. В создании дарна не участвуют потомки Чернобога, действия которых рассматриваются людьми как насилие. Дарна, это состояние, ког­да люди оказываются в союзе с белыми богами и духами своей земли.

Потомки злого начала Чернобога ведут к погибели - преждевре­менному разрушению и смерти живого. В дарна смерть как насилие не рассматривается. Человек знает время, когда он умрет, принимает это, и спокойно приглашает по этому поводу родственников. Он знает, что к этому времени он уже совершил должное в своей земной жизни.

У человека живущего по дарна все получается. Он всегда находит­ся в ладу сам с собой, чтобы он ни делал. Он рад чувству меры, кото­рое находит в себе. Он никогда не опаздывает, в конце концов ему хватает времени на все. Он может торопиться, но он не впадает в рас­терянность и панику.

Человек в дарна - это человек на своем месте. Если человек ред­костный чудак или посредственность, то и мир его пребывания в дарна под стать ему. В нем он ощущает себя по-человечески счастливым. При этом он никак не отравляет жизнь окружающим. Он живет тем, что создал сам в согласии с другими.

Как правило, вне дарна оказывается человек, ставящий себе един­ственной целью деньги и связанный с ними престиж. Мы говорили, что это единственный массовый ориентир общества западного типа.

Такой целью не ограничивался ни один из тех, кто творили величие и славу любой нации. Для них это могло быть лишь вспомогательным средством, а не самоцелью. Все созидатели так или иначе пребывали в состоянии дарна.

62. Мир тяготеет к состоянию дарна, но не всегда оно возможно.

Для отдельного человека, разрушение дарна может быть сиюми­нутным и быстро восстановимым усилием воли. Так, кратковременно из дарна может вывести истерика ребенка. Иначе дело обстоит для человеческих сообществ.

Возможны целые эпохи, когда за принцип полагается разрушение дарна в целых странах. Таково наше время, когда человек недопусти­мо упрощается, когда высшим благом объявляется вседозволенность.

Если у нас, в России, осуществляется программа сокращения на­селения“ программа “Планирования семьи“, разработанная в Америке и опробованная на третьих странах, то это означает, что сегодня в России дарна нет. Славянский мир потерял свое равновесие. Запад­ная цивилизация так же не имеет дарна, поэтому ее неустойчивость может проявиться р. случае милейшего экономического кризиса.

Нормы бытия народа в дарна отшлифовываются в неизменных ус­ловиях жизни. Таковой, например, была много веков жизнь Русского Севера, донесшего о до нас наши былины, древние обычаи и песни. Там о красоте жизни заботились не меньше, чем о хлебе.

63. Дарна, охватившее большие массы людей на долгое время, может быть охарактеризовано как Золотой век. С одной стороны считается, что эпохи справедливых, партнерских отношений между людь­ми, в которых осуществлялся золотой век, безвозвратно миновали. Но, с другой, идея золотого века под разными названиями периодически возрождается. Это прослеживается со времен Платона. Образ жизни людей в золотом веке понимался во все времена по разному, но об­щим было то, что человек должен быть счастлив.

Индоевропейцы полагают, что Золотой век возможен. По нашим представлениям, это ни что иное, как торжество принципа дарна. Это было и это возможно. Идея построения коммунизма есть отражение идеи Золотого века. Ошибка коммунистов сейчас видится в том, что для построения общества на основе дарна требуется не отвлеченная идея и антагонистическая борьба, а требуется природная вера, выте­кающая из народной традиции. Дарна не осуществляется посредством насилия, не дается через политические партии с их партийной злобой. Оно дается богами за праведную жизнь.

Золотой век возможен, если люди в своей массе возвратятся к ис­конно своим древним верованиям и переосмыслят их вечные ценности в рамках сегодняшних представлений.

Возможность золотого века сводится к разрешению вопроса: мо­жет ли человечество как-то утолить свои потребительские побужде­ния, решить глобальные экологические проблемы и жить в состоянии устойчивого счастья? В дарна человек нуждается в минимальном по­треблении и не страдает от этого. Круг его интересов лежит не в по­требительской, а в созидательной сфере деятельности. Имея возмож­ность потреблять больше, он не находит в этом радости.

Всякое понуждение человека к потребительсвту через рекламу мо­жет рассматриваться как удар, разрушающий дарна. Для пребываю­щего в дарна, отношение к назойливости рекламы подобно отноше­нию к туче гнуса. Ее звон приходится терпеть, но иногда надо выходить на открытое пространство, чтобы эту тучу сдул ветер.

В обществе, где утверждается дарна, должен произойти разумный отказ от насильственного стимулирования потребительства. Человеку нужно много меньше того, что он порой потребляет. Пытаясь потреби­тельством компенсировать в себе недостаток дарна, человек, в дей­ствительности, еще более нарушает свое внутреннее равновесие.

64. Выход из порочного потребительского круга предлагают учения восточной ориентации, построенные на буддизме. Они опираются на тезис, что бытие мира есть и будет всегда бессмысленной суетой и погоней не удовлетворенных за удовольствиями. Мир человеков все­гда по животному ненасытен и потому обречен на страдания, и выход возможен только путем разрыва связи с ним.

По сути, эта позиция предполагает, что Золотого века никогда не было и не будет. Он не может состояться в принципе. И, значит, пре­бывание народа в состоянии дарна - невозможно.

Идеологи такого рода учений фактически всегда стремились к дар­на, но только независимо от народа и традиционной культуры. Их ос­новным идеологом является царевич Гуатама, который жил в малень­ком мире искусственного дарна, но столкнулся с большим миром, где оно было нарушено.

Гуатама был человек ранимый. Он не смог вынести ситуации, когда было невозможно избавить от страданий подвластный ему ир. Про­блему он разрешил эгоистически. Он пошел по пути отказа от поиска народного дарна, и стал искать такой вид личного дарна, при котором возможно народными чаяниями пренебречь. Так было создано первое буддистке учение. Оно возникло в ту эпоху и в той стране, где состоя­ние дарна было серьезно нарушено. По буддизму, в своих страданиях виноваты сами жертвы.

65. Разумеется, если все пойдут путем Гуатамы, то человечество вымрет. Для европейцев смерть человечества представляется злом, а путь Гуатамы - подсказкой Чернобога. Последователи Гуатамы име­ли разное мнение по поводу народного счастья: от признания его воз­можности, до полного отрицания. Народы, исповедующие буддизм все же не вымерли. Это произошло потому, что самые ярые идеологи ухо­да от мирских страданий освобождали Землю от себя и своих после­дователей быстрее чем заржали своими идеями остальных.

66. Состояние дарна не изолирует от бедствий, которые происхо­дят в человеческой жизни. От них никуда не денешься. Часть из них - сотворены силами истинного зла, другая часть - естественна для жиз­ни. Пребывая в дарна, человек переносит и страдания. Но, счастье, получаемое человеком от пребывания в дарна, эти страдания превос­ходит. Этот масштаб счастья превосходит и всякого рода удовольствия..